Реальный случай.Пациентка на сеансе мануальной терапии.Доктор:"А теперь Вам необходимо упереться лобком в край стола".Пациентка наклоняется и головой упирается в стол.Занавес.

Вспомнила ещё один случай из моей практики.Помните,в продаже была серия косметики "Балет".Крема всякие,мыло.Очень любили мои пациенты массажный крем "Балет",дёшево и сердито.Я так привыкла к этому крему,что стала сама его рекомендовать новеньким.И вот приходит ко мне мужчина записываться,никогда на массаже не был.Спрашивает:"Какой крем лучше купить?".Я объясняю,что так и так,купите "Балет",стоит не дорого и продаётся везде.Приходит мой пациент на массаж,протягивает мне тюбики с кремом и говорит:"Вот последние два забрал,чтобы с запасом было".Хорошо не успела на спину ему намазать.Вовремя заметила,что цвет упаковки другой.Читаю:"Тональный крем "Балет".Тон нейтральный".

ПРИЕЗЖАЙТЕ, Я СЕБЯ УБИЛА
Горе, а тем более смерть, как правило, нелицеприятны, часто – безобразны. Может быть, потому мне так запомнился единственный, наверное, в моей практике случай, когда это было неправдоподобно красиво. К счастью, закончилось все благополучно, хотя ситуация была действительно смертельная: женщина и в самом деле хотела себя убить...
Итак, снова в Воркуте лето, самый разгар белых полярных ночей. В пятом часу утра в «скорой» раздается звонок: «Приезжайте, я себя убила». Едем. Дверь не заперта. Заходим. В квартире поразительная чистота, все тщательно прибрано. На кровати лежит очень красивая молодая женщина лет 35, восточной наружности, безукоризненно ухоженная: с прической, с макияжем, с маникюром и педикюром. На ней розовый пеньюар и кружевные фиолетовые трусики, а в груди, в области верхушки сердца, торчит какая-то металлическая штука и пульсирует в такт сердцебиения. Как оказалось, это было ортопедическое шило, длиной 18 сантиметров и в диаметре сантиметра в два. Именно этой штуковиной она и пыталась себя убить, но в момент сокращения сердца шило просто его не достигло: пройдя жировую подвеску перикарда и диафрагму, внутренних органов не поранило. Случай действительно просто уникальный – нарочно спровоцировать такую ситуацию абсолютно невозможно, специально так не сделаешь… Итак, пульс, давление у женщины нормальные, кожные покровы розовые, крови на ее пеньюаре – капля всего, «убитая» в полном сознании, даже разговаривает с нами. Но… эта штуковина из сердца ее все-таки торчит…
А история там была такая. Много лет эта женщина находилась в гражданском браке с врачом нашей инфекционной больницы. И вот он уезжает в отпуск и внезапно там умирает – инфаркт. Она страшно страдает. Пишет предсмертную записку: «Любимый, я ухожу к тебе» и с распоряжениями насчет наследства. Был у нас фельдшер – Володя Талышев. Зачем же, если себя убили, нас («скорую» то есть) к себе вызывали? – все допытывался он у нее. А она в ответ: «Не хотела, чтобы мое тело испортилось». Красивой смерти, выходит, хотела. Впрочем, красивое ее тело хирурги все-таки порядком подпортили: чтобы извлечь из грудной клетки шило, пришлось вскрывать грудную клетку и брюшную полость...

САНАВИАЦИЯ
Эта история тоже еще при советской власти приключилась, когда, как известно, никакого секса у нас в России еще не было…
В Воркуте, как известно, как? Три дня тепло – и мигом, за одну только ночь, все деревья уже зеленые стоят. В один из таких «трех дней» (все вокруг зеленое, жара за 30, а на козырьке «скорой» - шапка снега) поступает нам вызов на Кару (поселок такой на побережье Ледовитого океана) – ребенок в тяжелом состоянии. Звонят мне домой. Я человек практичный и реально отдаю себе отчет, что наше трехдневное лето туда, скорее всего, еще не дошло. И одеваюсь соответственно.
В помощь мне дают фельдшера (женщина эта до сих пор у нас на «скорой» работает, ей уже под 50, а в ту пору это была совсем молодая и очень красивая девочка Таня, которой когда-то я даже посвятил свое двустишие: «Не зря порют советские танкисты: броня крепка и Таньки наши быстры»). Дама эта (прекрасный работник, грамотный специалист) и сейчас отличается крайне упрямым характером, а в 25 убедить ее в чем-то было вообще невозможно. Так вот, Таня наша в это время загорала на крылечке «Скорой помощи». И был на ней коротенький халатик да тапочки-вьетнамки: подошва и два тоненьких ремешочка. Я ее пытаюсь убедить: «Таня, мы летим в Кару. Это побережье Ледовитого океана. Надо бы еще хоть что-то на себя надеть»... Но и на этот раз убедить ее мне не удается.
Летим. Прилетаем в Кару. Прилет вертолета для местных жителей – событие огромной важности: вертолетчиков встречает весь поселок – взрослые, дети, собаки… Все живое, в общем. Высаживают нас прямо в сугроб. Сверху идет мокрый снег. Вертолет крутит винтами, создавая страшный ветер. И вот наша Таня начинает ловить этот свой халатик где-то выше своей головы. Под халатиком этим - тонюсенькие гипюровые плавочки и больше ничего. У всех аборигенов реакция самая естественная: раскрытые рты. Вертолетчикам тоже весело и любопытно, и вместо того, чтобы выключить, наконец, этот винт, они ветра еще «поддают». Закончилось все, в общем, благополучно. Первую медицинскую помощь ребенку мы оказали и в Воркуту с собой увезли.
Через неделю уже к другому ребенку я полетел с другой девушкой, тоже, кстати, Таней, но уже другой. И опять весь поселок столпился у вертолета – в ожидании повторения спектакля, надо полагать. Но спектакля не получилось. Там уже тоже все зеленело и было за +20.

Даже незнаю смешно или нет ну кому как:)Сегодня делал девочке массаж, талия,задняя поверхность ног, после того как сказал переворачивайтесь-она говорит-а можно я в туалет схожу! я говорю можно, потом спросил ты терпела что ли, она говорит нет, перед массажем сходила незадолго:) вот такие дела:)

СКРЫТЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Мне ведь не раз приходилось удирать от ножа, топора, двустволки, находившихся в руках больных в психозе.
Вот такой случай.
Звонит женщина: «У мужа психоз. Он агрессивен». Для «усиления» нам дают милиционера – «метр с кепкой». Поднимаемся втроем на пятый этаж, звоним в дверь. Дверь резко распахивается, выскакивает здоровенный амбал с топором в руках. Никогда не думал, что умею так быстро бегать. Нас словно ветром сдуло, словно дерьмо в унитазе смыло... Через секунду все трое стоим на крыльце, тяжело дыша. Вызываем подмогу. Семь человек скручивало того мужика, еле управились. А как надели на него наручники, он тот час успокоился. Фельдшерице моей комплименты стал говорить, о встрече договариваться.

ДОПОЛНЕНИЕ К МАРКСУ
Вы помните, по Марксу: Бытие определяет сознание. Из собственной практики дополню: бытие определяет форму нарушения сознания.
Из литературы известно: в средневековье в галлюцинаторных переживаниях преобладали черти и ангелы; в период «холодной войны», который я еще застал, когда памятна была сталинщина, в галлюцинациях преобладали шпионы, устанавливающие передатчики в голове больных. С началом «космической эры» в галлюцинациях преобладают инопланетяне. С началом перестройки, когда снова усилилась религиозность, опять стали мерещиться черти и ангелы. Добавлю к этому, что у женщин галлюцинации часто эротически окрашены.

СТРАННАЯ ПАРА
Произошел этот случай в Архангельске, когда я был еще студентом
Мединститута, подрабатывал на «скорой» и уже был допущен к самостоятельным выездам фельдшером.
Повод к вызову: выпрыгнула из окна. Приезжаем. Действительно, женщина выпрыгнула из окна первого этажа, коленку поцарапала, но в истерике кричит: «Не подходите или я руки на себя наложу!»
В доме беспорядок: разбитые цветочные горшки, груда чемоданов, разбросанные вещи.
Странная супружеская пара: ей – 25, ему – 50, ребенку – 1,5 года. Он известный в городе журналист, она – тоже журналистка. Он недавно перенес инсульт, частично парализованы левые конечности.
Она рассказывает: «После инсульта у него появились странности, надевает мою одежду, гоняется за мной с ножом». Он возражает: «Куда мне, парализованному, за ней – козой – угнаться? Вы что не видите, что у нее психоз?» Она: «Вот-вот, он мне так и сказал: сейчас вызову скорую и тебя упрячут в психушку!»
Я смекаю: если она говорит правду, и он гоняется за ней с ножом, его нельзя оставлять, как бы чего не натворил; если он говорит правду и ей все кажется, ее нельзя оставлять, как бы чего не натворила; значит, нужно забирать обоих. Но куда девать ребенка? Уговариваю соседскую старушку присмотреть за малышом, пока мы съездим на консультацию к психиатру. Уговариваю их поехать – пусть разберется узкий специалист.
Приезжаем к психиатру. Там не до нас. Весь персонал больницы и больные во дворе. Там же стоит милицейский «воронок» и пожарная машина. Оказывается, милиция тоже кого-то привезла, и пока вела его к дежурному врачу, в «воронок» залез психбольной, закрылся изнутри и теперь его пожарные из него «выкуривают» пеной.
Дежурный врач говорит мне: «Оставляйте обоих – разберемся».
Через день звоню в больницу, узнать, кто же из них болен. Врач отвечает: «У нее – точно шизофрения. У него тоже не все в порядке. Оба у нас».

ВОДКА… ДЛЯ ВАШЕГО МАЛЬЧИКА
Или вот еще - классический случай. Зима. Разгар простудных заболеваний. Все врачи до предела измотаны. Не знаю уже, какой это был по счету за дежурство вызов. Короче, под утро приезжаю к маленькому ребенку. У малыша высокая температура и мне нужно побыстрее ее сбить. Проще всего это сделать, просто обтерев больного спиртом. «Водка в доме есть?» - спрашиваю маму. Что-то при этом ей объяснять, рассказывать… На это у меня уже просто не было сил. Женщина оскорбленно поджимает губы: «Есть», - отвечает. «Ну, так несите!», - тороплю я ее. Она уходит и вскоре возвращается с подносом. На нем - хрустальная рюмочка с водкой и крошечный такой бутербродик. «Больше нет», - извиняется, объясняется дама. И смотрит на меня так осуждающе. «Да не мне это, - удивляюсь в свою очередь я. - Вашему ребенку». «Ребенку?!»… Глаза у нее становятся просто огромными… И только тут я начинаю, наконец, понимать, как же в этот момент я выгляжу, если она мне, как последнему алкашу, рюмку эту притащила: уже и щетина вовсю пробилась, и халат не первой свежести. А водки, чтоб растереть ее малыша, к счастью, хватило.
________________________________________
РЕАНИМАТОР
А еще на «скорой помощи» всегда работает очень много разных чудаков. Одна из самых ярких личностей – Исаак Абрамович Лемберский, с которым связано бесчисленное просто количество всевозможных смешных историй. В то время ему было под 50 (сейчас - за 70) и всю жизнь он был просто одержим всяческими новациями. Он первым их всегда подхватывал, и покоя от него не было никому. Появилось, к примеру, поверье, что человеку нужно периодически сбрасывать с себя накопившееся электричество, и по ночам он стал приматывать себя проволокой к батарее. Среди ночи бригаду зовут на вызов, он вскакивает, забыв, естественно, что сам себя к батарее привязал, и летит носом вниз… Очередное поветрие: периодически нужно очищать организм. И он стаканами пьет растительное масло. И стоит оно у него в шкафу. Шкаф, естественно, не закрыт, рядом обитают такие же, как он сам, чудаки – тот же Володя Матыцкий – ленивый увалень. Он зависает на этом шкафу, эта бутылка падает, масло разливается и все, кто заходит в «дежурку», скользят и падают. Какая уж тут ночь…
Или вот еще какая, тоже связанная с Исааком, история…
Солнечная полярная ночь. На окне в «скорой»– сиренево-голубые шторы. В ожидании вызова на кровать прилег совершенно замечательный наш врач-фронтовик, участник венгерских событий, Леонид Григорьевич Усачев. Храпун он был ужасный. Причем храпел он как-то удивительно, неровно очень, взахлеб. Ночью с вызова приезжает Лемберский. Солнце, просочившись через сиренево-голубые шторы окрасило лицо Усачева в синий цвет. И при этом он еще непонятно как-то хрипит. Вот нашему Исааку и приходит в голову, что коллега его агонирует. Он бросается Леониду Григорьевичу на грудь и приступает к его реанимации, с жуткими, естественно, криками. В комнату сбегается вся «скорая». Последним просыпается крайне удивленный Усачев…

ПЕРЕПУТАННЫЕ ЭЛЕКТРОДЫ
Вот какой случай был у меня на первом году работы на воркутинской «скорой».
В течение месяца у троих начальников отделов комбината ПШС случился инфаркт. Больной, к которому я попал на вызов, тоже работал начальником отдела комбината и считал, что с ним тоже должен случиться инфаркт. Боли у него были не типичные, колющие, пальпаторно определялась болезненность, что тоже не характерно, но на ЭКГ вроде бы был инфаркт, хотя тоже какой-то не такой.
Мы оказали пациенту помощь в полном объеме, как при инфаркте, на носилках спустили с третьего этажа, а весил он больше 150 кг, привезли в больницу (кардиология тогда находилась во флигеле физиолечебницы) и там подняли его на второй этаж. И только тогда я понял, что в ЭКГ путаница, усиленное отведение от правой руки никогда не может так выглядеть. Просто мы перепутали стороны, накладывая электроды ЭКГ. Никакого инфаркта нет. За дурной головою и ногам нет покоя. Я всегда рассказываю эту историю, читая лекции по кардиологии на курсах повышения квалификации.
*******************************************
СОЛЕВОЙ РАСТВОР
Для улучшения качества ЭКГ, прокладки электродов рекомендуют смачивать солевым раствором. Готовится он так: столовая ложка поваренной соли на полстакана теплой воды.
Молоденькая девушка - фельдшер на «обкатке» с опытным врачом.
Он просит ее приготовить солевой раствор, объяснив, как его приготовить, но не объяснив, для чего. Девушка очень старается: не успел доктор рта открыть, она уже приготовила раствор и споила его больному. Больной удивлен. Так его лечат впервые.

МАГОМЕТ ОМАРОВИЧ
Работал на воркутинской «скорой» замечательный врач Магомет Омарович Исаев. По национальности даргинец – есть такой маленький народ в Дагестане. Вид у него был простецкий, как теперь говорят, «лицо кавказской национальности». Говорил он с сильным акцентом, всегда носил хирургический халат (завязками назад), кто не знал, принимал его за санитара. А между тем обладал Магомет Омарович энциклопедическими знаниями, с листа свободно читал по-немецки, по-английски и по-французски, знал латынь и греческий, кроме того – арабский, турецкий и персидский (фарси) языки. К работе относился чрезвычайно добросовестно.
Например, в пургу поехала бригада по какому-то редкому адресу, не смогла найти дома. Магомет поехал – нашел. В общественном туалете в выгребной яме нашли новорожденного. Живой, пищит. Никто не хочет лезть в дерьмо. Магомет лезет, достает ребенка.
Был он старым холостяком с множеством неистребимых странностей. Юмор у него был весьма своеобразный.
Как-то попал он на вызов (уголовная разборка, где пострадавшему отрезали язык и половой член). Утраченных органов на месте вызова не оказалось. Магомет отвез больного в больницу, а сам вернулся на место вызова и два часа их искал. Не нашел. «Наверное, собакам выбросили», - сокрушался он потом.
Когда я пришел на воркутинскую «скорую», меня поставили к нему на один месяц «на обкатку». Поехали мы с ним на первый мой вызов. Пострадавшая – пожилая, очень тучная женщина, отечные с варикозом ноги, двухлодыжечный перелом. Магомет говорит: «Я такие красивые ножки никогда не видал». Ну, подумал я, сейчас будет скандал. А даме его шутка понравилась, заулыбалась. Обезболили мы ее, зашинировали, увезли.
Бывая на вызовах у толстых женщин, Магомет с серьезным видом говорил: «Вам нужно кушать». «Я кушаю, кушаю»,- отвечала обычно пациентка. «Нет, милочка, вы жрете, а вам нужно кушать», - парировал Магомет.
Не всем его шутки нравились. Однажды его избил отец ребенка, которому Магомет сказал: «Ай-вай, головка болит, сейчас отрежем – не будет».
Как-то Магомета Омаровича запер персонал психбольницы. Он категорически настаивал на госпитализации больного, в которой ему отказывали, а он отказывался забрать больного. Вот ему и сказали: «Не выпустим и вас, пока его не заберете».
Скольких больных он спас! Скольким нужным и полезным вещам я у него научился.


ЖАЛОБА
Работал на воркутинской «скорой» старшим врачом пожилой опытный спокойный и вежливый человек Анатолий Васильевич Иванов. И вдруг поступает в Горздрав от дежурного врача детской больницы на него жалоба за грубость.
А дело было так. Привез Анатолий Васильевич больного ребенка в детскую больницу. На улице мороз, ветер, ночь. Долго звонили – никто не открывал. Наконец, открыли. Заспанная женщина в белом халате спросила: «Что тут у вас?» Анатолий Васильевич начал подробно рассказывать. Выслушав, женщина сказала: «Ладно, пойду позову врача».
Спустя какое-то время, появилась другая женщина в белом халате: «Что тут у вас?». Анатолий Васильевич снова рассказал.. «Ладно, пойду позову врача».
Спустя еще какое-то время, появилась еще одна дама в белом халате: «Что тут у вас?». И снова Анатолий Васильевич рассказывает. «Ладно, пойду позову врача».
Когда четвертая женщина в белом халате спросила: «Что тут у вас?», Анатолий Васильевич заорал: «А иди ты…», что очень удивило и обидело дежурного врача (четвертая оказалась, наконец, врачом), и она написала жалобу «на недостойное поведение «скорой помощи».

РОМАНТИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ
Н. был довольно известный и уважаемый в городе человек. Был он уже немолод, взрослые дети и внуки уже появились. Жили они с женой в полном согласии, но была у него старая привязанность. У дамы этой тоже была семья, дети. Они регулярно встречались на квартире у приятеля, который давал им ключи. Длилось это годами. Они называли это "партсобраниями". И вот во время одного из этих "партсобраний" он на ней внезапно умирает. Обезумевшая от ужаса женщина вызывает "скорую", даже не подумав привести себя, его и квартиру в порядок. "Скорая" застает голую воющую даму и голого покойника. Скандал на весь город.
Похожая история произошла на поселке Заполярном. Там пара была помоложе. Встречались в его гараже, в машине. Угорели. Он — насмерть, ее удалось спасти. У него двое детей, у нее — трое. Страсть!

ВОДИТЕЛЬ МАЛИНОВ
Устроился на работу в «скорую» молодой водитель. Любопытный до ужаса. С бригадами на вызова ходит, все ему интересно. Вот привозит бригада больного в психбольницу (больница была тогда на 40-й шахте) и он с ними. Бригада – в приемный покой, а он - с отделением знакомиться.
В психбольнице все строго: входная дверь всегда на ключ закрыта. Бригада сдала больного и ее выпустили. А Малинов в отделении остался.
Спустя некоторое время персонал больницы обратил внимание: кто-то по палатам ходит. Скрутили его. Время ночное. Врача нет. Малинов рвется: «Я здоровый, я водитель, я со «скорой».
Чем больше рвется, тем сильнее крутят и успокаивают: «Все здесь здоровые, все водители, все со «Скорой».
Бригада сначала ждала водителя: мало ли, в соседний магазин ушел, но уж больно долго нет. Догадались: наверно, в отделении застрял, позвонили, их впустили. Смотрят: сидит их Малинов связанный. Отпустили его. Он плачет, сопли по лицу размазывает: «Я же говорил вам, что здоровый, что водитель со «скорой».
После этого случая он сразу со «скорой» уволился.

ИНФАРКТ АБРАМОВИЧ
Исаак Абрамович Лемберский был, наверное, самым ярким чудаком воркутинской «скорой».
Невысокого роста, поджарый, подвижный, холерического темперамента, он в свои 50 выглядел лет на 15 моложе. В молодости Исаак был мастером спорта по гимнастике. Азартный, часто беспардонный, великий путаник и великий упрямец, за что его часто называли «Ишак Абрамыч» или «Иа»., энтузиаст и любитель новаций, он часто был по-детски наивен и простодушен, не злобив и не злопамятен. Дня не проходило, чтоб Исаак не попал в какую-нибудь историю.
Женщин всех возрастов Исаак пощипывал и похлопывал по неположенным местам и был искренне удивлен, когда возмущенные дамы устроили собрание, чтоб осудить его поведение. В свою защиту он выдвинул два тезиса:
1. Так поступаю не только я, а все настоящие мужчины.
2. Вам же это нравится.
Он обожал эксперименты. В том числе с едой. Однажды он сварил суп из плавленых сырков и уговорил двух фельдшериц вместе с ним его попробовать. Девушки нехотя согласились. Съев пару ложек, одна из них сказала: «Что-то меня тошнит». «Мало ли от чего может тошнить молодую женщину», - парировал Исаак. «Ну, если от вашего супа можно еще и забеременеть…», - ответила девушка.
Бесцеремонность его не знала границ. Он мог позвонить мне в 2 часа ночи, чтоб я посмотрел в своей библиотеке, что думает такой-то и такой-то автор по такому-то вопросу. В запале наговорив кому-нибудь резких слов, он мог через полчаса как ни в чем ни бывало подойти к этому человеку и начать разговор на отвлеченную тему, искренне удивляясь, почему тот не склонен с ним беседовать.
С больными тоже часто бывали казусы. Например, в амбулаторию привели пьяного с разбитой головой. Исаак наложил повязку, пьяный ее содрал. Исаак снова забинтовал его, он снова содрал повязку. Исаак дал ему по носу, началось носовое кровотечение. Исаак поставил турунды в нос, пьяный их вытянул. Исаак снова поставил, тот снова вытащил. Исаак снова дал ему по носу. Кровотечение усилилось. Все это – со страшным шумом. Сбегается вся «скорая». Больной и Исаак все в крови ведут упорную борьбу.
Как-то Володя Иванов, работавший с ним в одной бригаде, поскользнулся на вызове и ударился затылком. Исаак повез его на обследование в больницу, причем не ограничился доставкой, а стал руководить процессом, давать всем ценные указания. Из приемного покоя позвонили: «Отзовите Исаака, он всем мешает». Старший врач требует: «Исаак Абрамович, вернитесь на «скорую», полно вызовов, мы вам дадим другого фельдшера». «Нет, - говорит Исаак, - я здесь останусь, пока они не сделают все, что положено». «Исаак Абрамович, я вам приказываю как старший врач». «Ты такой старший врач, как мой член – папа римский», - отвечает Исаак.
Подобных историй множество.
А вот история, как Исаак лечился от инфаркта.
Заработал он его, леча свою мужскую болезнь по новейшей методике гепарином – веществом, препятствующим свертыванию крови. В середине курса гепарин закончился, а резкое прекращение его приема приводит к повышению свертываемости, образованию тромбов, что может вызвать, в том числе и инфаркт. Но Исаак в свой инфаркт, конечно, не поверил. Боли объяснил диафрагмальной грыжей, изменения на ЭКГ – лежачим положением сердца, изменение биохимии крови – хроническим панкреатитом. В общем, для каждого симптома нашел отдельную болезнь. Он доказывал это лечащему врачу, зав. отделением, начмеду, главврачу – всем. Он не соблюдал постельный режим, бегал в соседнее здание в профпатологию к главному специалисту по ЭКГ и доказывал это там. Переубедить его было, как всегда, невозможно.
Однажды я заехал проведать Исаака. Смотрю, он лежит голый под простыней. Ну, думаю, видно совсем скрутило беднягу, раз он согласился на постельный режим. Спрашиваю, как дела. «Да понимаешь, тут такая история. Ты ведь знаешь, что никакого инфаркта у меня нет. Боли от диафрагмальной грыжи. Я придумал ее массировать через брюшную стенку. Видно, поранил эпителий. Пошли гнойнички. Я их вгустую замазал йодом. Вся шкура слезла. Теперь приходится лежать голышом под простыней».
С тех пор его стали звать «Инфаркт Абрамович».
________________________________________
РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА
Жили-были в нашем городе парень и девушка. Любили друг друга, встречались. Парень учился в ПТУ, жил на квартире – снимал комнату. Она училась в школе, жила неподалеку с родителями. 23 февраля она зашла его поздравить. Парня дома не оказалось. Его квартирная хозяйка обозвала девушку. Девушка повесилась в его подъезде.
8 марта в ее подъезде повесился парень. В обоих случаях «скорую» вызвали слишком поздно. Помочь уже было нельзя. К обоим на констатацию смерти попасть угораздило меня.

БЛОКАДА НОЖКИ
Пришла ко мне расстроенная знакомая: «Марк, помоги, объясни: маленькой внучке сняли ЭКГ и в заключении написали: блокада правой ножки пучка Гиса. Мы всей семьей рассматривали ее правую ножку и не увидели никакого пучка, и блокады никакой не замечаем. Она не хромает. Носится, как самолет».
Эта история вызывает хохот у медиков, а не медикам может быть непонятна. Дело в том, что речь идет не об обычных ножках, а о проводящих путях сердца.
А блокады ножки пучка Гиса у внучки все же не оказалось.
________________________________________
СКЛЕРОЗ
Еще одна история, связанная с проводящими путями сердца.
Работал у нас на «скорой» врач Анатолий Васильевич Пастернак. Я как-то написал о нем:
К нам приехал хлюст луганский,
Симпатичный малоросс.
Лексикончик хулиганский
Из Луганска он привез.
Действительно, Анатолий Васильевич изображал какого-то им самим придуманного персонажа. Носил широкополую шляпу, длинное пальто, любил употреблять странные словечки: ша, фатит (хватит), шахиня (женщина), музон (музыка), лаве (деньги), мафуша (морфий) и т. п. Но был он славным и не очень здоровым, вернее – очень нездоровым человеком. Гипертония, стенокардия, панкреатит – в настоящем, туберкулез легких, резекция желудка, инсульт – в прошлом – вот далеко не полный перечень букета его болезней.
На его ЭКГ было страшно взглянуть: гипертрофия всех отделов сердца, двухпучковая продольная плюс первой степени поперечная блокады сердца.
И вот попадает Пастернак в кардиологию с нестабильной стенокардией. Лечащий врач у него – недавно принятый молодой доктор, только уволившийся из армии, без достаточного кардиологического опыта (сейчас это уже действительно классный специалист, прошедший солидные специализации и много лет проработавший, а тогда опыта – мало, а гонору – много), с врачами «скорой» разговаривал «через губу». Правда, Матыцкий с него быстро спесь сбил. Привозит как-то Матыцкий больного с осложненным инфарктом, два часа провозившись с ним на вызове и вытащив с того света. Спускается этот доктор, смотрит ЭКГ вверх ногами и говорит: «Что-то я здесь никакого инфаркта не вижу». Это при больном, родственниках, сестрах приемного покоя, фельдшерах «скорой».
А Матыцкий спокойно ему отвечает: «А чего же вас тут держат, если вы даже этого не видите».
Ну вот, звонит мне как-то вечером Пастернак: «Марк, шо-то у меня перебои какие-то пошли. Может, мне анаприлинчик принять, чи шо?» Говорю: «Откуда я знаю, что у тебя, не видя ни тебя, ни ЭКГ? Ничего сам не принимай! Обратись к дежурному врачу». «Фе, шо эта шахиня может понимать! Так ты приедь, посмотри, помоги». « Как я приеду в чужое отделение оказывать тебе помощь? Ты в своем уме? Это грубейшее нарушение субординации». «Так принять анаприлинчик?» «Нет, обратись к дежурному врачу». Повесил трубку. Через пол часа опять звонок: «Шо-то мне совсем хреново. Если не приедешь, я двину кони». Положение дурацкое: ехать нельзя, не ехать тоже нельзя – коллега просит. Поехали на свой страх и риск, тишком-молчком прокрались, сняли ЭКГ. Поперечная блокада перешла во вторую степень. Анаприлинчик его бы убил. Если блокада будет прогрессировать, третью степень он вряд ли переживет. Иду к дежурному врачу, многократно извиняюсь, вместе смотрим историю болезни, назначено три препарата, угнетающих проводимость. Электрокардиографист в заключениях пишет изо дня в день: появились эпизоды атриовентрикулярной блокады второй степени, на что лечащий врач – ноль внимания. Договариваемся с дежурным врачом об отмене этих препаратов, проведении детоксикации, назначении антидотов. Но сидеть у постели Пастернака я не могу – я на работе. Уезжаем. На душе неспокойно – как там? Ночь бешеная. Вызовов полно. Никто не спит. В 2 часа ночи между вызовами звоню в ординаторскую кардиологии. Телефон не отвечает. У них есть еще один, но я не могу его вспомнить. Рядом крутится молодой врач, обожающий розыгрыши, Андрей Емельянов. «Андрюша, напомни другой номер кардиологии». Он называет. Звоню. Долго не отвечают, наконец, заспанный женский голос говорит: «Алло!». «Танечка (имя дежурного врача), как там у нас дела?». В ответ слышу родной до боли голос: «Утром придешь, разберемся, что у тебя за дела с Танечкой в 2 часа ночи». Звонил себе домой. «Андрей, ну как ты мог!» Он смеется: «Я же не виноват, что вы такой склеротик, что собственного телефона не помните!»
Утром вместе с ним пошли ко мне, объяснять моей жене, как так получилось. С Пастернаком все в тот раз обошлось. А мне еще пришлось объяснять своему главврачу и заведующему кардиологическим отделением, что, зачем и почему я делал в кардиологии.

ПЕНА ИЗО РТА
Вызывают: плохо с сердцем женщине. Минуты не проходит — снова звонят: совсем плохо - пена изо рта. Приезжаем. Лежит подвыпившая дама на диване и отплевывает обильную пену. Рядом суетится муж. Выясняем. Были в ресторане. По дороге домой поссорились. Дома жена закатила истерику, улеглась на диван — умираю. Муж сунул ей под язык таблетку валидола. Тут изо рта пена повалила. Смотрим на "валидол". Это противозачаточные пенообразующие влагалищные таблетки "Ваготил". Они размером и цветом действительно на валидол похожи и продавались в таких же стеклянных пробирках. С пьяных глаз не мудрено спутать и сами таблетки и место их применения.
________________________________________
ТРОИЦА
Вызывают: плохо женщине. Приезжаем. На диване лежит подвыпившая дама. Вокруг трое подвыпивших мужиков суетятся. Спрашиваю: "Что беспокоит?" Еле ворочая языком отвечает: "Тро-и-тся". "Как троится? Не может троиться, может только двоиться". "Тро-и-тся. Праздник такой".
________________________________________
УКОЛ ПОД ЯЗЫК
Была у нас такая больная выпивоха-истеричка Былина. Как выпьет сразу "скорую" вызывает — "умираю". А выпивает чуть ли не каждый день. И вот попадает к ней Костя Хомазюк, огромный такой амбал у нас фельдшером работал, потом на врача выучился, урологом работал, а у нас подрабатывал. Былина закатывает глаза, разметала руки. Костя решил — помирает. И под язык ей укол адреналина. Есть такой метод, когда доступа к венам нет. Тут больная как взовьется. Кулаками его за дверь выгнала. На утро приходит к главному врачу жаловаться. Поликлиника ей с перепоя больничный не выдала. Язык распух, она им еле ворочает. "Где это видано, чтоб живым людям уколы в язык делали?!" "Скорая" вся со смеху покатывается. Оживил Былину Костя. А ведь действительно помог — перестала она после этого нас вызывать.