Каждый день мы, массажисты, работаем с людьми, которые испытывают боль. Чаще всего мы имеем дело с болью физической – ноющей спиной, скованностью в шее, головной болью. Но есть и боль душевная. Доводилось ли вам работать с клиентами, переживающими горе? Это крайне тяжёлое состояние, которое проявляется не только в эмоциях, но и отзывается во всём теле. Как быть, если клиент во время сеанса делится с вами своим горем? Как поддержать его, не пытаясь «исправить» то, что по сути и не требует исправления? Ведь горе – это естественная реакция на утрату близкого человека.
Год назад рак забрал у меня жену, и я на собственном опыте узнал, как глубоко горе живёт в теле. Переживание утраты – это не только психический или эмоциональный процесс. Горе экзистенциально, оно затрагивает всего человека. Пройдя свой путь утраты и работая с другими, я понял: горе не нужно заглушать – его нужно проживать. Как сказал больничный капеллан и писатель Дж. С. Пак: «Суть горя не в том, чтобы отпустить кого-то, а в том, чтобы принять реальность утраты».
Этот сдвиг в восприятии крайне важен для нас, массажистов. Горе не нужно прятать – ему нужно дать пространство. И зачастую именно во время сеанса массажа клиенты чувствуют себя в безопасности и позволяют горю просто быть.
Горе – это не болезнь, и не нам её «лечить»
В обществе горе часто воспринимают как «проблему», которую нужно преодолеть и оставить позади. Порой и клиенты приходят с таким запросом: «Я недавно пережил(а) утрату, помогите мне почувствовать себя легче». Это желание понятно – никто не хочет страдать. Но, как поясняет Пак, у горя свой ритм и свои сроки, а попытки во что бы то ни стало «справиться» с ним и побыстрее вернуться к норме могут причинить больше вреда, чем пользы.
«Когда человек пытается убежать от реальности, от боли, от самого горя, его страдания лишь усугубляются – он начинает страдать ещё и от нежелания страдать», – говорит Пак. – По иронии, это желание, чтобы всё было иначе, само по себе становится источником душевной боли».
Мы, массажисты и мануальные терапевты, привыкли облегчать страдания и помогать клиентам избавиться от дискомфорта. Но горе не подчиняется тем же законам, что напряжённая мышца. Вместо того чтобы пытаться устранить боль, мы можем создать безопасное пространство, где клиент сможет её проживать – без осуждения и без спешки.
Мой коллега как-то рассказал историю о вдове, которая продолжала каждый вечер готовить ужин на двоих, хотя жила одна: одну порцию для себя, другую – для умершего супруга. Вместо того, чтобы призывать её «отпустить ситуацию» и «двигаться дальше», её психотерапевт предложил наполнить этот ритуал новым смыслом: женщина стала отдавать вторую порцию еды нуждающимся.
Важно помнить: у горя нет графика. Наши клиенты могут быть не готовы «отпустить» – и, возможно, даже не хотят этого. Наша задача – не вести их к закрытию этой главы, а позволить им идти к этому в собственном темпе.
«Принятие – это постепенное привыкание к жизни с болью, – говорит Пак. – Не бегство от неё, а способность проживать её такой, какая она есть, и продолжать жить с этим опытом».
Искусство быть ближайшим незнакомцем
Одна из наших самых глубоких ролей – быть тем, кому доверяют сокровенное. Клиенты часто открываются нам так, как не открываются даже близким друзьям или родственникам. Пак очень точно описывает эту динамику: «Мы с лёгкостью вызываем доверие у клиентов, чью историю не знаем... потому что они чувствуют, что от нас ждут лишь сочувствия и сопричастности, но не осуждения».
Горе часто заставляет человека замкнуться в себе. Окружающие ждут, что он быстро «справится» с утратой, и многие начинают скрывать свои истинные чувства; человек может остро переживать, но не показывать этого, и вскоре начинает чувствовать себя потерянным, брошенным, невидимым. С нами же клиентам не нужно демонстрировать силу или стойкость. Они могут просто быть.
Именно поэтому во время сеанса эмоции, связанные с горем, иногда вырываются наружу, казалось бы, совсем неожиданно. Клиент может прийти без малейшего намерения говорить о своей утрате, но простое прикосновение рук или возможность сосредоточиться на себе высвобождают эти чувства. В такие моменты наша роль – не анализировать, не давать советов и даже не утешать. Наша роль – быть рядом, обеспечивать безопасность пространства и принимать человека таким, каков он есть.
Прикосновение как безмолвная поддержка
Будучи капелланом, Пак часто молится о людях. Его подход может стать уроком и для нас, специалистов, работающих с телом: «В молитве я упоминаю конкретные детали из нашего разговора... это требует глубокой концентрации, умения слушать... но именно это позволяет человеку почувствовать, что его действительно слышат».
Конечно, мы не используем молитвы во время сеансов, но разве то, что мы делаем руками, не сродни этому глубокому, почти духовному процессу? Когда мы прикасаемся к человеку в горе, мы чувствуем не только текстуру его кожи, состояние мышц и фасций – мы ощущаем его боль и, что важно, принимаем её. Наше прикосновение без слов признаёт тяжесть его утраты и телесную реальность горя.
«Молитва – это способ признать значимость переживаний другого человека, – говорит Пак. – Способ сказать: «Ты не один в своём горе».
Прикосновение говорит то же самое. Когда к нам приходит человек, переживающий утрату, нам не нужно «исправлять» его боль. Порой самое ценное, что мы можем предложить, – это просто быть рядом, даруя ему глубокую уверенность в силе человеческой связи.
Главное – быть рядом
Главный урок, который я извлёк из собственной утраты и профессиональной практики, – горе не терпит суеты. Нам, специалистам по работе с телом, важно переосмыслить свою роль: мы не лечим клиента, а создаём пространство, в котором он может исцелиться сам.
Когда в наш кабинет входит человек, переживающий утрату, не стоит подбирать «правильные» слова. Гораздо важнее помнить, что наше прикосновение, наше присутствие и готовность просто быть рядом могут стать для него величайшим даром.
Источники
Park, J. S. As Long as You Need: Permission to Grieve. Nashville: W Publishing, 2024. aslongasyouneedbook.com.
Тил Луше